Солдат… не спрашивай! (СИ) - Иванов Петр Иванович (читать книги без регистрации полные txt) 📗
– Чего там еще хорошего, куда вы все так рванули разом? – поинтересовался Сашка, просто так…
– Барыга новый приехал, а с им девка – красивая, я те Сашка скажу!
– Дает? – равнодушно продолжил унтер-офицер, сейчас ему не до женщин, спросил он "на автомате" не задумываясь.
– Нашему брату нет, грят рылом не вышли! Она де у ево честная!
– Тридцать рублев серебром просит, я справлялся. – уточнил Федор текущие расценки, на военную "любовь" у маркитантов, – Да пошла она с ейным папашкой, я за полтину немку найду, коли захочу.
Остальные нижние чины смеются, подначивают Федора, ему местные аборигенки сами должны приплачивать за "поять", где они еще такого справного мужика найдут? Жизнь продолжается, Александр цел, его люди живы и веселы, а значит надо очистить полностью мозг от всякой всячины воспоминаний, что давит мертвым грузом и мешает наслаждаться этими маленькими радостями… Такими как, хлеб, глоток водки, лишний день жизни, пусть даже такой скверной. Текущая задача – срочно найти нормальную ложку, его бронзовая затерялась во вчерашнем бедламе, а деревянные – это посуда строго на любителя.
Глава 36. Худой мир
И еще раз слово генералу Ермолову, раз уж мы решили использовать его мемуары: "Арьергард наш пришел поутру в Тильзит, и тотчас вся конница, казаки и артиллерия были отправлены за Неман, за ними перешла линейная пехота. В городе остались одни егерские полки, мост приготовлен к скорейшему сожжению. Около 9-ти часов утра неприятель в больших силах подошел к городу и начал обозрение. Мы оставили его и едва успели егерские полки перейти мост, как на оном явился с кавалерией сам маршал принц Мюрат, и мост загорелся почти под самой его лошадью".
Примерно так и было, всю ночь голодные егеря 13-го полка рыскали по городу, пытаясь отыскать какой-нибудь казенный склад с продовольствием, но ничего не нашли. Пришлось прибегнуть к услугам старой подруги каждого солдата наполеоновских времен – мадам "Мародерки", разграбили пару бакалейных лавок и трактир…
Насчет моста генерал немного ошибается, его сожгли не утром, а ближе к полудню, и Мюрата с саблей наголо, кинувшегося было преследовать казаков, остановило совсем не пламя пожара, а нечто другое – небольшой кусочек свинца по форме отдаленно напоминающий наперсток.
– Мотри какой красивый летит! Ровно сокол. – сказал один оборванец другому в кустах возле моста на "русской" стороне. Только оружие, амуниция и изношенные до дыр измятые кивер у одного и странная коричневая шляпа с у его товарища свидетельствовали, что эта компания, наблюдавшая героический порыв маршала Франции принадлежит к рядам доблестных российских войск, а если конкретно, то к 13-егерскому полку, уходившему из Тильзита последним, очень уж пиво хорошее нашли, трудно было оторваться. От положенного обмундирования у многих нижних чинов к тому моменту остались только штаны и сапоги, верхняя одежда давно уже развалилась до невозможного состояния, и приходилось носить несмотря на теплую погоду шинели. Александр не мог нарадоваться своей предусмотрительности, полотняная рубашка из хорошего материала, хоть и протерлась на локтях, но оказалась долговечнее казенного суконного мундира, который она по воле нашего современника вполне успешно имитировала в походе.
– А вот мы сейчас Гриша его и тормознем! – и прежде чем ему успели возразить унтер-офицер вскинул свою винтовку. Всадник на мосту, как нарочно остановился, поджидая своих адъютантов, оставшихся немного позади, и представлял теперь собой хорошую мишень.
– Постой!!! Не велено же! – но поздно дернулся Гришка, пулю в полете уже не остановить и свою цель она найдет.
– Я его лошади в башку засадил, пусть этот чудик искупается и охладится, коли такой горячий! Он же не только маршал, а вроде еще и адмирал. – пояснил Александр, действительно ему недавно запретили стрелять в маршалов и генералов, а вот про их четвероногих спутников забыли.
На мосту тем временем суматоха, не до вторжения на противоположную сторону стало. Французские конные егеря вынуждены были спешиться и срочно заняться спасательной операцией – добрых полчаса вылавливали из воды своего предводителя – маршала Мюрата, рухнувшего вместе с подстреленной Сашкой лошадью в прохладные воды Немана. Мореманы в таких случаях любят вставлять что-то вроде: "В море – дома!", но тут морячок попался сухопутный и без посторонней помощи едва не утонул. Александра потом долго трепали в полку за эту несвоевременну и дурацкую шутку, зачем он остановил маршала – российская армия имела бы еще одного высокопоставленного пленника в своем активе, лишний козырь на переговорах.
Считается, что на мосту был произведен последний выстрел в той относительно скоротечной войне, и это не совсем справедливо. Хоть маршал-принц после вынужденной холодной ванны на левый берег благоразумно не поехал, его конные егеря попытались все же продолжить преследование удиравших казаков… Если уж совсем точно – это было последнее боевое применение огнестрельного оружия, но оказалось, что иногда стреляет и так называемое "холодное".
Французы впервые, начиная со времен крестовых походов, столкнулись здесь с конными лучниками из состава иррегулярных башкирских полков. И к своему удивлению они обнаружили, что древние лук и аркан действуют столь же эффективно и убийственно, что и во времена господства Золотой Орды. Ничего удивительного в этом нет, кремневый пистолет или карабин при ведении огня на скаку дает на три выстрела одну осечку, и дальше пятнадцати-двадцати шагов в цель ни за что не попадешь, будь ты хоть Соколиным Глазом. Хороший лучник с большим запасом стрел на таких дистанциях боя имеет явное преимущество перед стрелком, даже индейцы Северной Америки до появления револьверов и винчестеров временами били в конных стычках регулярную кавалерию САСШ.
Накануне, пишет все тот же Давыдов, к арьергарду прибыло несколько башкирских полков, "как будто для развлечения нас от неблагоприятных обстоятельств". Всего в 1807 году было сформированно 20 таких частей пятисотенного состава, включая и Ставропольский казачий полк из калмыков. Почти все они приняли участие в боевых действиях на самом заключительном этапе войны. Вооруженные, как их далекие предки луками и стрелами, "монголы" изумили французскую кавалерию и вынудили отступить. Впрочкм Денис Васильевич дает им весьма уничижительную оценку, не поскупившись на черную краску: "В вислоухих шапках, в каких-то кафтанах и на лошадях неуклюжих и малорослых – эти жалкие карикатуры на удалых черкесских наездников, были присланы в арьергард, как нас уверяли тогда, – с намерением поселить в Наполеоне мысль о восстании на него всех народов подвластных России, устрашив его тем. Не народы невежественные и дикие, а 300000 резервного, регулярного войска, стоящего на границе с примкнутыми штыками и под начальством полководца предприимчивого и решительного – вот, что могло бы устрашить Наполеона".
Оставим это сомнительное утверждения на совести поэта-гусара, тогда ведь считали, что сражатся можно только в чистеньком красивом мундире, обязательно застегнутом на все пуговицы – это была эпоха тотального униформоложества. По факту, "народы дикие и невежественные" в 1807 вполне себе воевали и успешно били просвешенных европейцев. Почти всех вражеских кавалеристов, кто сунулся на левый берег Немана, "дикари" выбили из седел стрелами и кроме того сумели поймать арканами и взять живьем нескольких французских обер и штаб-офицеров. Снова дадим слово тому же Давыдову: "На перестрелке взят был в плен французский подполковник. К несчастью этого штаб-офицера природа одарила носом чрезвычайного размера, а случайности войны пронзили эту часть тела стрелой насквозь, но не навылет. Стрела остановилась ровно на половине длины своей. Подполковника сняли с лошади и посадили на землю, чтоб освободить от этого беспокойного украшения. Много любопытных, солдаты, меж коими было и несколько башкирцев, обступили страдальца".
